DeepHistory

Предметные разговоры Дорошенко и Брюховецкого о союзе против Москвы начались осенью 1667 года, когда первый обещал сделать боярина гетманом всей Украины, уступив свою булаву. Но взамен тот должен был выбить русские войска из городов и принять турецкое подданство. Пётр говорил также, что царь послал Тяпкина с призывом на гетманство восточной стороны[192]. В декабре 1667 –январе 1668 года разгорается настоящая пропагандистская компания в Левобережье против Москвы. Санкционируемая Брюховецким. Так епископ Мефодий, недовольный скудными подарками во время пребывания в Москве распространяет слухи о скором походе Ордина-Нащёкина в Малороссию с целью передачи Киева полякам. К нему был послан глава московских стрельцов Лопатин для опровержения слухов: он утверждал, что то будет предварительная поездка для визита царя Алексея Михайловича, также в Украине появился слух, что будут отбирать церковные вещи, взятые в польских костёлах во время восстания и Освободительной войны 1648-1654 гг.согласно сговора между царём и польским королём2. Стряпчий Тяпкин сообщал в Москву в январе 1668 года, что «в Переяславле нет ни одного доброго человека, все бунтовщики и лазутчики», коим «верить нельзя»3. Он просит послать три тысячи ратных, полностью экипированных для предотвращения мятежа, а то в городе 300 ратных заперлись в земле от окружающих. 1 января 1668 года Брюховецкий собрал в Гадиче старшинскую раду и объявил, что запорожцы якобы захватили письма царя к хану, чтобы вместе с королём разорить Малороссию и истребить старшину. Он говорил также, что в Москве его послам говорили о сдаче Малой России полякам по причине «ненадобности»4.

Казачья старшина договорилась на раде о направлении универсалов народу не платить податей, не исполнять воеводских приказаний, а посполитым, по своему желанию, разрешалось записываться в казаки5. Она же понимала, что только такой популистской мерой, как отмена уплаты налогов можно было привлечь часть населения к затеваемому казацкой элитой мероприятия вкупе с распространением совершенно нелепых страшилок о «москалях», например: «в недавнее время под Киевом в городах Броварах, Гоголеве и других всех жителей вырубили, не пощадив и малых деток»[193]. Сразу же после рады Брюховецкий отправил Лубенского полковника Гамалею, генерального обозного Беспалова, канцеляриста Кашперовича в Турцию, предлагая украинские земли в подданство султану. Вопреки мнению некоторых исследователей, считающих, что Иван Брюховецкий не дорожил титулом гетмана, «погнавшись за званием боярина»[194]., мы видим в данном случае возрождение подзабытого со времён Юрия Хмельницкого, титул «князя русского», который хотел себе присвоить гетман Левобережья. От султана был отправлен также посланец в Крым с просьбой о помощи[195]

Уже 5 января в козелецком повете зажиточные крестьяне не хотят вносить в казну хлеба и записываются в казаки. Прилуцкий воевода Загряжский извещал, что гетманский указ возводил крестьян Красного, Ичны, Карабутова, Сребного вместе с мещанами в казаки, они хотели побить присланных государевых сборщиков. Стародубский полковник фактически осадил воеводу Игната Волконского с 250 ратными и минимумом пороховных запасов. В Глухов вошли 1500 казаков и стали склонять народ к сопротивлению солдатам воеводы Кологривова, коих насчитывалось 341 человек.

В других же городах ратных было совсем немного: в Прилуках – 33 солдата и 23 драгуна, в Миргороде – 35 человек[196], потому неудивительно, что практически без сопротивления сдались казакам сосницкий воевода Лихачёв, батуринский Клокачёв и другие. Черниговский воевода А.Толстой пока держался. Начинаются погромы орендарей (т.е. откупщиков) винных в Глухове, Батурине, Сосницах и других городах и местечках). Российское правительство попыталось мирно уладить конфликт, посылая грамоту 06.02.1668 года, в которой развеивает слух о сдаче Киева, анонсируя прибытие Желябужского со статьями Андрусовского договора. «А об сдаче Киева никакого бы смутного помышления христианские народы не имели», а сами малодушные волнуются за то, чтоб воеводам хлебных и денежных сборов не ведать, хотят взять эти сборы на себя, то пусть будет явное челобитье от всех малороссийских жителей к нам… Мы указали собирать поборы с черни полковникам с бурмистрами и войтами по их обычаям, без всякого оскорбления, и давать служивым людям на корм и платье, а воеводам сборщиков от себя не посылать». Но никакого положительного эффекта грамота не принесла[197].