DeepHistory

Продналог был первоначально установлен на уровне примерно 20 % от чистого продукта крестьянского труда (то есть для его уплаты требовалось сдать почти вдвое меньше хлеба, чем при продразвёрстке), причём впоследствии его намечалось снизить до 10 % урожая и перевести в денежную форму.

30 октября 1922 г. вышел Земельный кодекс РСФСР, который отменял закон о социализации земли и объявлялась её национализация. При этом крестьяне вольны были сами выбирать форму землепользования — общинную, единоличную или коллективную. Также был отменён запрет на использование наёмных работников.

Необходимо, однако, отметить тот факт, что зажиточные крестьяне облагались налогом по повышенным ставкам. Таким образом, с одной стороны, была предоставлена возможность улучшать благосостояние, но с другой, не было смысла слишком разворачивать хозяйство. Всё это вместе взятое привело к «осереднячиванию» деревни. Благосостояние крестьян в целом по сравнению с довоенным уровнем повысилось, число бедных и богатых уменьшилось, доля середняков возросла.

В общем, НЭП благотворно сказался на состоянии деревни. Во-первых, у крестьян появился стимул работать. Во-вторых (по сравнению с дореволюционным временем) у многих увеличился земельный надел — основное средство производства.

Стране требовались деньги — на содержание армии, на восстановление промышленности, на поддержку мирового революционного движения. В стране, где 80 % населения составляло крестьянство, основная тяжесть налогового бремени легла именно на него. Но крестьянство было не настолько богатым, чтобы обеспечить все потребности государства, необходимые налоговые поступления. Повышенное налогообложение на особо зажиточных крестьян также не помогло, поэтому с середины 1920-х стали активно использоваться иные, неналоговые способы пополнения казны, такие, как принудительные займы и заниженные цены на зерно, и завышенные цены на промышленные товары. Как следствие, промышленные товары, если рассчитать их стоимость в пудах пшеницы, оказались в несколько раз дороже, чем до войны, несмотря на менее высокое качество. Образовалось явление, которое с лёгкой руки Троцкого стали называть «ножницами цен». Крестьяне отреагировали просто — перестали продавать зерно свыше того, что им было нужно для уплаты налогов. Первый кризис сбыта промышленных товаров возник осенью 1923 года. Крестьяне нуждались в плугах и прочих промышленных изделиях, но отказывались покупать их по завышенным ценам. Следующий кризис возник в 1924-1925 хозяйственном году (то есть осенью 1924 — весной 1925). Кризис получил название «заготовительного», поскольку заготовки составили лишь две трети ожидаемого уровня. Наконец, в 1927-28 хозяйственном году — новый кризис: не удалось собрать даже самого необходимого.

Итак, к 1925 году стало ясно, что народное хозяйство пришло к противоречию: дальнейшему продвижению к рынку мешали политические и идеологические факторы, боязнь «перерождения» власти; возврату к военно-коммунистическому типу хозяйства мешали воспоминания о крестьянской войне 1920 года и массовом голоде, боязнь антисоветских выступлений.

Несомненным успехом НЭПа было восстановление разрушенной экономики, причём, если учесть, что после революции Россия лишилась высококвалифицированных кадров (экономистов, управленцев, производственников), то успех новой власти становится «победой над разрухой». В то же время, отсутствие тех самых высококвалифицированных кадров стало причиной просчётов и ошибок.

Значительные темпы роста экономики, однако, были достигнуты лишь за счёт возвращения в строй довоенных мощностей, ведь Россия лишь к 1926/1927 году достигла экономических показателей довоенных лет. Потенциал для дальнейшего роста экономики оказался крайне низким. Частный сектор не допускался на «командные высоты в экономике», иностранные инвестиции не приветствовались, да и сами инвесторы особо не спешили в Россию из-за сохраняющейся нестабильности и угрозы национализации капиталов. Государство же было неспособно только из своих средств производить долгосрочные капиталоёмкие инвестиции.