DeepHistory

Действительно, в последнее время все настойчивее становятся требования представителей так называемого радикального, политического ислама легализовать и расширить свое участие в политической жизни арабских стран. Ряд идеологов умеренного исламистского движения (египетский шейх Юсеф Кардави, глава туниской исламистской партии «Ан-Нахда» Рашид Гануши) стремятся приспособить ислам к демократии, «демократизировать ислам». На разных полюсах арабского общества реформаторское движение в исламе и его лозунги вызывают серьезные сомнения в их искренности и подозрения в истинности дальнейших намерений исламистов и их последующих шагов в случае прихода к власти. Неслучайно в последние месяцы в «светской» Турции усилились дискуссии о роли армии, взаимоотношениях гражданских и военных властей. Они не связаны исключительно с процедурой вступления Турции в ЕС и звучащими периодически со стороны некоторых европейских политиков обвинениями турецкой армии в излишнем вмешательстве в политику[6]. В течение нескольких предыдущих десятилетий, особенно в последние годы, левые силы Турции явно проигрывают на политической арене представителям политического ислама и не видят иной возможности сохраниться во власти и укрепить там свои позиции иначе как при опоре на армию.

В этих условиях серьезной угрозой стабильности военно-гражданских отношений является проникновение радикально настроенных исламистов в армию и фракционность в вооруженных силах. Возникновение различных группировок, особенно в ключевых подразделениях вооруженных сил, как правило, непосредственно предшествует перевороту. Особую опасность фракционность приобретает тогда, когда в офицерской среде начинают усиливаться настроения воинствующего ислама. В этих условиях создается идеологическая база для действий заговорщиков и возникает мотив вооруженного выступления против власти, несмотря на высокий риск для участников заговора.

На самом деле, военные, как правило, не разделяли воззрений радикального ислама. В какой-то степени это объяснялось тем, что еще в 1950–1960-х гг. революционное офицерство в арабских странах было более восприимчиво к светским теориям. По сравнению с другими слоями населения офицеры были лучше образованы, чаще выезжали за границу и поэтому имели больше возможностей познакомиться с идеями социализма и социал-демократии и их носителями. К тому же проводившиеся в большинстве арабских армий периодические кадровые чистки существенно снижали в офицерском корпусе число приверженцев радикального ислама и заставляли их искать работу в другом месте. Все армии региона, за исключением Ирана, пытались не допустить исламистов в офицерский корпус. Ошибки в данном случае могли стоить дорого, как, например, в случае с египетским президентом А. Садатом, который был убит в 1981 г. малочисленной группой исламистов в армии в ходе военного парада. В Турции военные защищали светскую идеологию кемализма. В Сирии в начале 1980-х гг. армия жестко подавила восстание вооруженной исламской оппозиции[7].

В то же время не всегда армия выступала на стороне светского начала в политике. Так, в Пакистане вооруженные силы превратились в один из основных проводников «исламизации» общества во времена правления Зия уль-Хака и во многом формировались исходя из религиозной убежденности новобранцев. Характерно, что единственной партией, которой власти разрешили создать свои ячейки в армии, была «Джамаат-и ислами»[8]. Однако такие страны, как Пакистан и Иран, представляют собой скорее исключение. В то же время по соображениям политического порядка армия нередко допускала ограниченную активность умеренных исламистов, использовала их в своих интересах, сохраняя при этом полный контроль над их деятельностью.

Светский характер турецких вооруженных сил рассматривался как одно из важных завоеваний республиканского строя. В Турции армия выполняла своеобразную интеграционную роль, объединяя людей из различных районов, разного происхождения и социального уровня и превращая их в единую нацию. Турецкие военные оказались настолько решительны и непримиримы в «исламистском вопросе», что смогли заставить премьер-министра Н. Эрбакана, лидера исламистской партии, изгнать своих сторонников из армии. Турецкие военные внимательно следили за попытками Партии национального порядка Н. Эрбакана установить в стране шариатское правление. «Рефах» трижды запрещалась военными или под их давлением (в 1971, 1980 и 1998 гг.), но снова возрождалась под другими именами. Одновременно армия боролась против исламистов в собственных рядах. Однако после победы на парламентских выборах в 2002 г. Партии справедливости и развития (ПСР), чья идеология во многом базируется на принципах ислама, и прихода к власти премьер-министра Р.Т. Эрдогана ситуация стала постепенно меняться. Используя действующую в стране «особую» форму демократии, Р.Т. Эрдоган без каких-либо нарушений конституции и закона сумел существенно ослабить влияние военных на политику страны, что вызывает сегодня серьезную обеспокоенность турецкого генералитета.