DeepHistory

Поныне всесторонне не изученная I губернская реформа привела, как известно, к разделению России на восемь губерний, главы которых – губернаторы – заполучили всю полноту власти над вверенным населением. Само собой разумеется, что одним из последствий данной реформы стала ликвидация такого центрального органа, как Ратуша (заодно с еще сохранявшимися «областными» приказами – Малороссийским,

Смоленским, Казанским и Сибирским). И хотя судебная компетенция губернаторов конца 1700-х – начала 1710-х гг. никак не регламентировалась ни в законах, ни в иных нормативных правовых актах, на основе сохранившихся материалов нельзя не констатировать, что таковая компетенция оказалась намного шире, нежели у местных воевод XVII в. Насколько можно понять, первые отечественные губернаторы почти не имели ограничений в судебной деятельности (кроме разве что запрета рассматривать дела по государственным преступлениям и дела по обвинению военнослужащих).

С легкой руки Ф.М. Дмитриева в отечественной историко-правовой литературе утвердилось представление, что специализированными помощниками губернаторов по судебной части стали ландрихтеры, систематическое назначение которых в новообразованные губернии началось в 1709 г. (а не в 1713 г. и не в 1715 г., как, в основном, указывается в литературе-). По резонному предположению М.М. Богословского, Петр I исходно и замышлял наделить ландрихтеров такими полномочиями. Однако, как впервые в общем виде отметил Р. Виттрам, а затем на примере Азовской и Сибирской губерний убедительно показали Н.А. Комолов и Д.А. Редин, на практике тогдашние ландрихтеры выполняли самые разнообразные функции, среди которых судебная являлась отнюдь не приоритетной.

На сегодняшний день нет окончательной ясности, в каких судебно-иерархических отношениях находились губернаторы «первого призыва» с попавшими к ним в непосредственное подчинение вчерашними уездными воеводами – комендантами (интенсивную судебную деятельность которых в конце 1700-х – начале 1710-х гг. осветил М.М. Богословский). По крайней мере, в более позднем законе от 17 марта 1714 г. об укреплении инстанционности в судопроизводстве комендантские канцелярии фигурировали в качестве суда первого звена, а губернские канцелярии – второго. Поскольку данный закон не вводил новую организацию местного суда, а лишь закреплял уже к тому времени существовавшую, можно с уверенностью предположить, что губернские канцелярии с самого начала являлись для комендантских канцелярий вышестоящей судебной инстанцией.

Остается резюмировать, что при всем том, что I губернская реформа имела в целом отчетливо децентрализаторский характер, она, несомненно, укрепила единство судебной системы России. По всей стране устройство местного суда было последовательно унифицировано, утверждена система комендантско-губернаторских судов. Кроме того, по широте судебных полномочий губернские и комендантские канцелярии превратились уже почти в суды общей юрисдикции (при всем том, что эти канцелярии остались, прежде всего, органами управления). Так продолжилось – теперь в общероссийском масштабе – преодоление старомосковской «судебной чересполосицы».